Биография Мордовцев Д. Л.
МОРДОВЦЕВ Даниил Лукич
[1830-1905] - беллетрист, публицист, историк.
Долго служил в провинции и Петербурге по министерствам внутренних дел и путей
сообщения. Свое знакомство с официальными документами неоднократно использовал
для статей в либеральной и радикальной прессе; это послужило причиной ряда
"служебных неприятностей" для Мордовцева, дослужившегося впрочем до чина
действительного статского советника. Свою лит-ую деятельность начал с поэмы на
украинском языке. Сотрудничал в журн. "Русское слово", "Отечественные записки",
"Дело", "Русский вестник" и др.
Мировоззрение М. в пору его расцвета как
историка и публициста [60-70-е гг.] представляет собой весьма путанную смесь
умеренного народничества, "славянских" симпатий и украинского национализма,
идеализации русского прошлого в его "народном" творчестве ("Калики перехожие",
"Понизовая вольница", русский и особенно украинский фольклор).
Для М.
характерна прежде всего тематика его исторических работ, описание жизни народной
массы, ее волнений и протестов. На фоне традиционных для официальных историков
описаний "подвигов" и "мудрых" начинаний царей, вельмож и полководцев
исследования М. безусловно были фактом прогрессивным; сходная же с
костомаровской полубеллетристическая манера М. обеспечивала ему успех у широкого
читателя. Главное произведение М. - роман "Знамения времени" [1869] -
пользовалось чрезвычайной известностью. Цензура 70-х и 80-х гг. сопричислила его
к "опасным" в политическом отношении книгам и изъяла из библиотек. Социальный
смысл романа, его классовые тенденции истолковывались критикой в диаметрально
противоположных направлениях: одни (напр. А. Богданович) считали его реальным
отображением народнических настроений 70-х гг., другие (напр. А. Мартынов)
связывали направленность романа с идеями одной только наиболее аполитичной части
народничества, именно с чайковцами, наконец третьи начисто отрицали какие бы то
ни было связи М. с народничеством, утверждая, что роман опошлил молодежь этого
"героического времени". Последнее мнение нам кажется наиболее близким к истине.
Герои М. отрекаются от "однобоких" идеалов Чернышевского, они утверждают, что
"Рахметовы устарели". "Мы, - говорит один из персонажей романа, - идем в народ
не с прокламациями, как делали наши юные и неопытные предшественники в 60-х гг.,
мы идем не бунты затевать, не волновать народ и не учить, а учиться у него
терпению, молотьбе и косьбе... мы уже не дети: мы не верим ни в благотворность
французских и испанских революций, ни в благодетельность удобрения земли
человеческой кровью. История научила нас не верить этим пустякам... Мы просто
идем слиться с народом: мы бросаем себя в землю, как бросают зерно, чтобы зерно
это взошло и уродило от сам-пять до сам-сто". Бросающийся в глаза аполитизм этой
характеристики не имеет ничего общего с революционным народничеством. Мы не
найдем в "Знамениях времени" и типичной для последнего идеализации общины. Герои
М. полны раздражения против коммунизма и фурьеризма - "старых пошлых слов",
против "бабьих, детских утопий". Ставка на культурничество, связанная с резким
отрицанием М. революции как "крови", резко отделяет М. от просветителей 60-х
годов, показывая его как представителя той части городской мелкой буржуазии 70-х
гг., которая отходила от революционно-демократической интеллигенции, временным
попутчиком к-рой она раньше являлась. Эта точка зрения проведена в "Знамениях
времени" недостаточно рельефно; роману свойственна сюжетная рыхлость, малое
правдоподобие характеров и т. п.
Необычайно плодовитый писатель, М. был
чрезвычайно популярен как исторический беллетрист. Его перу принадлежат
несколько десятков романов из русской, украинской и древней истории. Изображение
действительности уступает здесь место длинным и нудным рассуждениям о ней.
Интрига романов Мордовцева чаще всего трафаретна, построена на развитии любовных
отношений. Идеология этих произведений меняется на протяжении долгой лит-ой
деятельности автора. В "Идеалистах и реалистах" Мордовцев явно сочувствует
борцам против петровской политики, жестокой, разоряющей и оскорбляющей народ. В
романе же "Державный плотник" [1899] М. явно идеализирует Петра. В лучших и
более ранних исторических романах М. отразились народнические симпатии к
демократической борьбе масс против русского феодализма и буржуазии, связанной с
царскими монополиями, крупным землевладением и опиравшейся на дворянство. В этом
аспекте М. изобразил разинщину в романе "За чьи грехи" и раскол в "Великом
расколе".
Под конец жизни М. писал уже совершенно посредственные романы,
печатая их в суворинском "Историческом вестнике" и в еще более сомнительных
органах печати, вплоть до "Ведомостей С.-Петербургского градоначальства". Все
это не мешало М. пользоваться популярностью у тогдашнего массового читателя и
издавать не раз собрания своих сочинений, впрочем далеко не полные.
|
| Статистика | 
Онлайн всего: 7 Гостей: 7 Пользователей: 0 |
| Terra Elegance |  |
|
