Биография Островский А.Н.
Островский, Александр Николаевич - знаменитый драматический писатель.
Родился 31 марта 1823 г. в Москве, где его отец служил в гражданской
палате, а затем занимался частной адвокатурой. Матери Островский лишился еще в
детстве и никакого систематического образования не получил. Все его детство и
часть юности прошли в самом центре Замоскворечья, бывшего в ту пору, по условиям
своей жизни, совершенно особым миром. Этот мир населил его воображение теми
представлениями и типами, которые он впоследствии воспроизвел в своих комедиях.
Благодаря большой библиотеке отца Островский рано ознакомился с русской
литературой и почувствовал наклонность к писательству; но отец непременно хотел
сделать из него юриста. Окончив гимназический курс, Островский поступил на
юридический факультет Московского университета. Окончить курс ему не удалось
вследствие какого-то столкновения с одним из профессоров. По желанию отца, он
поступил на службу писцом, сначала в совестный, потом - в коммерческий суд. Этим
и определился характер первых его литературных опытов; в суде он продолжал
наблюдения над знакомыми ему с детства своеобразными замоскворецкими типами,
напрашивавшимися на литературную обработку. К 1846 г. им было уже написано много
сцен из купеческого быта, и задумана комедия: "Несостоятельный должник"
(впоследствии - "Свои люди - сочтемся"). Небольшой отрывок из этой комедии был
напечатан в Љ 7 "Московского Городского Листка" 1847 г.; под отрывком поставлены
буквы: "А. О." и "Д. Г.", то есть А. Островский и Дмитрий Горев. Последний был
провинциальный актер (настоящая фамилия - Тарасенков), автор двух-трех пьес, уже
игранных на сцене, случайно познакомившийся с Островским и предложивший ему свое
сотрудничество. Оно не пошло дальше одной сцены, а впоследствии послужило для
Островского источником большой неприятности, так как дало его недоброжелателям
повод обвинять его в присвоении чужого литературного труда. В Љ 60 и 61 той же
газеты явилось, без подписи, другое, уже вполне самостоятельное произведение
Островского - "Картины московской жизни. Картина семейного счастья". Эти сцены
были перепечатаны, в исправленном виде и с именем автора, под заглавием:
"Семейная картина", в "Современнике" 1856 г., Љ 4. "Семейную картину" сам
Островский считал своим первым печатным произведением и именно с нее вел начало
своей литературной деятельности. Самым памятным и дорогим днем своей жизни он
признавал 14 февраля 1847 г.: в этот день он посетил С.П. Шевырева и, в
присутствии А.С. Хомякова, профессоров, писателей, сотрудников "Московского
Городского Листка", прочел эту пьесу, явившуюся в печати месяц спустя. Шевырев и
Хомяков, обнимая молодого писателя, приветствовали его драматический талант. "С
этого дня, - говорит Островский, - я стал считать себя русским писателем и уже
без сомнений и колебаний поверил в свое призвание". Он пробовал силы также и в
повествовательном роде, в фельетонных рассказах из замоскворецкого быта. В том
же "Московском Городском Листке" (Љ 119 - 121) напечатан один из этих рассказов:
"Иван Ерофеич", с общим заглавием: "Записки замоскворецкого жителя"; два другие
рассказа той же серии: "Сказание о том, как квартальный надзиратель пускался в
пляс, или От великого до смешного один только шаг", и "Две биографии" остались
ненапечатанными, а последний даже не был окончен. К концу 1849 г. была уже
написана комедия под заглавием: "Банкрут". Островский читал ее своему
университетскому товарищу А.Ф. Писемскому; в это же время он познакомился со
знаменитым артистом П.М. Садовским, который увидел в его комедии литературное
откровение и стал читать ее в разных московских кружках, между прочим - у
графини Е.П. Ростопчиной, у которой обычно собирались молодые писатели, только
что начинавшие тогда свою литературную деятельность (Б.Н. Алмазов, Н.В. Берг,
Л.А. Мей, Т.И. Филиппов, Н.И. Шаповалов, Е.Н. Эдельсон). Все они находились в
близких, дружеских отношениях с Островским еще со времен его студенчества, и все
приняли предложение Погодина работать в обновленном "Москвитянине", составив так
называемую "молодую редакцию" этого журнала. Вскоре выдающееся положение в этом
кружке занял Аполлон Григорьев, выступивший провозвестником самобытности в
литературе и ставший горячим защитником и хвалителем Островского, как
представителя этой самобытности. Комедия Островского, под измененным заглавием:
"Свои люди - сочтемся", после долгих хлопот с цензурой, доходивших до обращения
к самым высшим инстанциям, была напечатана во 2-й мартовской книге
"Москвитянина" 1850 г., но не разрешена к представлению; цензура не позволяла
даже и говорить об этой пьесе в печати. На сцене она явилась только в 1861 г., с
переделанным против напечатанного окончанием. Вслед за этой первой комедией
Островского в "Москвитянине" и других журналах ежегодно стали появляться и
другие его пьесы: в 1850 г. - "Утро молодого человека", в 1851 г. - "Неожиданный
случай", в 1852 г. - "Бедная невеста", в 1853 г. - "Не в свои сани не садись"
(первая из пьес Островского, попавшая на сцену Московского Малого театра, 14
января 1853 г.), в 1854 г. - "Бедность не порок", в 1855 г. - "Не так живи, как
хочется", в 1856 г. - "В чужом пиру похмелье". Во всех этих пьесах Островский
явился изобразителем таких сторон русской жизни, которые до него почти вовсе не
затрагивались литературой и совершенно не воспроизводились на сцене. Глубокое
знание быта изображаемой среды, яркая жизненность и правда изображения,
своеобразный, живой и красочный язык, отчетливо отражающий в себе ту настоящую
русскую речь "московских просвирен", учиться которой Пушкин советовал русским
писателям - весь этот художественный реализм со всей простотой и искренностью,
до которых не поднимался даже Гоголь, был встречен в нашей критике одними с
бурным восторгом, другими - с недоумением, отрицанием и насмешками. В то время
как А. Григорьев, провозглашая себя "пророком Островского", неустанно твердил,
что в произведениях молодого драматурга нашло выражение "новое слово" нашей
литературы, именно - "народность", критики прогрессивного направления укоряли
Островского за тяготение к допетровской старине, к "славянофильству"
погостинского толка, видели в его комедиях даже идеализацию самодурства,
называли его "гостинодворским Коцебу". Чернышевский резко отрицательно отнесся к
пьесе "Бедность не порок", усмотрев в ней какую-то сентиментальную слащавость в
изображении беспросветного, якобы "патриархального", быта; другие критики
негодовали на Островского за то, что он возводит на степень "героев" какие-то
чуйки и сапоги бутылками. Свободная от эстетической и политической предвзятости
театральная публика бесповоротно решила дело в пользу Островского.
Талантливейшие московские актеры и актрисы - Садовский, С. Васильев, Степанов,
Никулина-Косицкая, Бороздина и другие, - принужденные до тех пор выступать, за
единичными исключениями, или в пошлых водевилях, или в переделанных с
французского ходульных мелодрамах, написанных, к тому же, варварским языком,
сразу почувствовали в пьесах Островского веяние живой, близкой и родной им
русской жизни и отдали все свои силы правдивому ее изображению на сцене. И
театральная публика увидела в исполнении этих артистов действительно "новое
слово" сценического искусства - простоту и естественность, увидела людей,
живущих на сцене без всякого притворства. Своими произведениями Островский
создал школу настоящего русского драматического искусства, простого и реального,
настолько же чуждого вычурности и аффектации, насколько чужды ей все великие
произведения нашей литературы. Эта его заслуга была прежде всего понята и
оценена в театральной среде, наиболее свободной от предвзятых теорий. Когда в
1856 г., по мысли великого князя Константина Николаевича, состоялась
командировка выдающихся литераторов для изучения и описания различных местностей
России в промышленном и бытовом отношениях, Островский взял на себя изучение
Волги от верховьев до Нижнего. Короткий отчет об этой поездке появился в
"Морском Сборнике" 1859 г., полный - остался в бумагах автора и впоследствии
(1890) был обработан С.В. Максимовым, но до сих пор остается ненапечатанным.
Несколько месяцев, проведенных в непосредственной близости к местному населению,
дали Островскому много живых впечатлений, расширили и углубили знание русского
быта в его художественном выражении - в метком слове, песне, сказке,
историческом предании, в сохранявшихся еще по захолустьям нравах и обычаях
старины. Все это отразилось в позднейших произведениях Островского и еще более
упрочило их национальное значение. Не ограничиваясь жизнью замоскворецкого
купечества, Островский вводит в круг действующих лиц мир крупного и мелкого
чиновничества, а затем и помещиков. В 1857 г. написаны "Доходное место" и
"Праздничный сон до обеда" (первая часть "трилогии" о Бальзаминове; две
дальнейшие части - "Свои собаки грызутся, чужая не приставай" и "За чем пойдешь,
то и найдешь", - появились в 1861 г.), в 1858 г. - "Не сошлись характерами"
(первоначально написано в виде повести), в 1859 г. - "Воспитанница". В том же
году появились два тома сочинений Островского, в издании графа Г.А.
Кушелева-Безбородко. Это издание и послужило поводом для той блестящей оценки,
которую дал Островскому Добролюбов и которая закрепила за ним славу изобразителя
"темного царства". Вчитываясь теперь, по истечении полувека, в статьи
Добролюбова, мы не можем не видеть их публицистического характера. Сам
Островский по своей природе был вовсе не сатирик, даже почти не юморист; с
истинно эпической объективностью, заботясь только о правде и жизненности
изображения, он "спокойно зрел на правых и виновных, не ведая ни жалости, ни
гнева" и нимало не скрывая своей любви к простому "русачку", в котором даже
среди уродливых проявлений быта всегда умел находить те или иные привлекательные
черты. Островский и сам был таким "русачком", и все русское находило в его
сердце сочувственный отзвук. По собственным его словам, он заботился прежде
всего о том, чтобы показать на сцене русского человека: "пусть видит себя и
радуется. Исправители найдутся и без нас. Чтобы иметь право исправлять народ,
надо ему показать, что знаешь за ним и хорошее". Добролюбов, впрочем, не думал
навязывать Островскому определенных тенденций, а просто пользовался его пьесами,
как правдивым изображением русской жизни, для собственных, вполне
самостоятельных заключений. В 1860 г. явилась в печати "Гроза", вызвавшая вторую
замечательную статью Добролюбова ("Луч света в темном царстве"). В этой пьесе
отразились впечатления поездки на Волгу и, в частности, посещение автором
Торжка. Еще более ярким отражением волжских впечатлений явилась напечатанная в Љ
1 "Современника" 1862 г. драматическая хроника: "Козьма Захарьич Минин-Сухорук".
В этой пьесе Островский впервые взялся за обработку исторической темы,
подсказанной ему как нижегородскими преданиями, так и внимательным изучением
нашей истории XVII века. Чуткому художнику удалось подметить в мертвых
памятниках живые черты народного быта и в совершенстве овладеть языком изучаемой
эпохи, на котором он и впоследствии, ради шутки, писал целые письма. "Минин",
получивший одобрение государя, был, однако, запрещен драматической цензурой и
мог появиться на сцене только 4 года спустя. На сцене пьеса не имела успеха
вследствие своей растянутости и не всегда удачного лиризма, но критика не могла
не заметить высокого достоинства отдельных сцен и фигур. В 1863 г. Островский
напечатал драму из народной жизни: "Грех да беда на кого не живет" и затем снова
вернулся к картинам Замоскворечья в комедиях: "Тяжелые дни" (1863) и "Шутники"
(1864). В то же время он был занят обработкой начатой еще во время поездки на
Волгу большой пьесы в стихах, из жизни XVII века. Она появилась в Љ 1
"Современника" 1865 г. под заглавием: "Воевода, или Сон на Волге". Эта
превосходная поэтическая фантазия, нечто вроде драматизированной былины,
заключает в себе ряд ярких бытовых картин давно минувшего, сквозь дымку которого
чувствуется во многих местах близость к быту, и доныне еще не отошедшему всецело
в прошедшее. Волжскими же впечатлениями навеяна и комедия "На бойком месте",
напечатанная в Љ 9 "Современника" 1865 г. С половины 60-х годов Островский
усердно занялся историей Смутного времени и вступил в оживленную переписку с
Костомаровым, изучавшим в то время ту же эпоху. Результатом этой работы были две
напечатанные в 1867 г. драматические хроники: "Дмитрий Самозванец и Василий
Шуйский" и "Тушино". В Љ 1 "Вестнике Европы" 1868 г. появилась еще историческая
драма, из времен Ивана Грозного, "Василиса Мелентьева", написанная в
сотрудничестве с директором театров Гедеоновым. С этого времени начинается ряд
пьес Островского, написанных, по его выражению, в "новой манере". Их предметом
служит изображение уже не купеческого и мещанского, а дворянского быта: "На
всякого мудреца довольно простоты", 1868; "Бешеные деньги", 1870; "Лес", 1871.
Вперемежку с ними идут и бытовые комедии "старой манеры": "Горячее сердце"
(1869), "Не все коту масленица" (1871), "Не было ни гроша, да вдруг алтын"
(1872). В 1873 г. написаны две пьесы, занимающие среди произведений Островского
особое положение: "Комик XVII столетия" (к 200-летию русского театра) и
драматическая сказка в стихах "Снегурочка", одно из замечательнейших созданий
русской поэзии. В дальнейших своих произведениях 70-х и 80-х годов Островский
обращается к быту различных слоев общества - и дворянского, и чиновничьего, и
купеческого, причем в последнем отмечает перемены воззрений и обстановки,
вызванные требованиями новой русской жизни. К этому периоду деятельности
Островского относятся: "Поздняя любовь" и "Трудовой хлеб" (1874), "Волки и овцы"
(1875), "Богатые невесты" (1876), "Правда - хорошо, а счастье лучше" (1877),
"Последняя жертва" (1878), "Бесприданница" и "Добрый барин" (1879), "Сердце не
камень" (1880), "Невольницы" (1881), "Таланты и поклонники" (1882),
"Красавец-мужчина" (1883), "Без вины виноватые" (1884) и, наконец, последняя,
слабая по замыслу и исполнению, пьеса: "Не от мира сего" (1885). Кроме того,
несколько пьес написано Островским в сотрудничестве с другими лицами: с Н.Я.
Соловьевым - "Женитьба Белугина" (1878), "Дикарка" (1880) и "Светит да не греет"
(1881); с П.М. Невежиным - "Блажь" (1881). Островскому принадлежит также целый
ряд переводов иностранных пьес: "Усмирение своенравной" Шекспира (1865),
"Великий банкир" Итало Франки (1871), "Заблудшие овцы" Теобальдо Чикони (1872),
"Кофейная" Гольдони (1872), "Семья преступника" Джакометти (1872), переделка с
французского "Рабство мужей" и, наконец, перевод 10 интермедий Сервантеса,
изданных отдельно в 1886 г. Оригинальных пьес им написано всего 49. Все эти
пьесы дают замечательную по своей жизненности и правдивости галерею самых
разнообразных русских типов, со всеми особенностями их повадки, языка и
характера. В отношении собственно драматической техники и композиции пьесы
Островского нередко слабы: художник, глубоко правдивый по своей природе, и сам
сознавал свое бессилие в изобретении сюжета, в расположении завязки и развязки;
он говорил даже, что "драматург и не должен придумывать, что случилось; его дело
- написать, как это случилось или могло случиться; тут вся его работа; при
обращении внимания в эту сторону у него явятся живые люди и сами заговорят".
Рассуждая о своих пьесах с этой точки зрения, Островский сознавался, что у него
самое трудное дело - "выдумка", потому что всякая ложь ему противна; но без этой
условной лжи драматическому писателю обойтись невозможно. То "новое слово"
Островского, за которое так горячо ратовал Аполлон Григорьев, по существу своему
заключается не столько в "народности", сколько в правдивости, в непосредственном
отношении художника к окружающей его жизни с целью вполне реального ее
воспроизведения на сцене. В этом направлении Островский сделал дальнейший шаг
вперед по сравнению с Грибоедовым и Гоголем и надолго утвердил на нашей сцене ту
"натуральную школу", которая при начале его деятельности уже господствовала в
других отделах нашей литературы. Талантливый драматург, поддержанный не менее
талантливыми артистами, вызвал соревнование в своих сверстниках, пошедших тем же
путем: драматургами однородного направления явились Писемский, А. Потехин и
другие, менее заметные, но в свое время пользовавшиеся заслуженным успехом
писатели. Всей душой преданный театру и его интересам, Островский уделял немало
времени и труда также и практическим заботам о развитии и усовершенствовании
драматического искусства и об улучшении материального положения драматических
авторов. Он мечтал о возможности преобразовать художественный вкус артистов и
публики и создать театр-школу, одинаково полезную как для эстетического
воспитания общества, так и для подготовки достойных деятелей сцены. Среди
всевозможных огорчений и разочарований он оставался до конца жизни верен этой
заветной своей мечте, осуществлением которой отчасти явился созданный им в 1866
г. в Москве Артистический кружок, давший впоследствии московской сцене многих
талантливых деятелей. Вместе с тем Островский заботился об облегчении
материального положения русских драматургов: его трудами образовано Общество
русских драматических писателей и оперных композиторов (1874), бессменным
председателем которого он оставался до самой своей смерти. Вообще, к началу 80-х
годов, Островский прочно занял место вождя и учителя русской драмы и сцены.
Усиленно работая в учрежденной в 1881 г. при дирекции Императорских театров
комиссии "для пересмотра законоположений по всем частям театрального
управления", он добился многих преобразований, значительно улучшивших положение
артистов и давших возможность более целесообразной постановки театрального
образования. В 1885 г. Островский был назначен заведующим репертуарной частью
московских театров и начальником театрального училища. Здоровье его, к этому
времени уже пошатнувшееся, не отвечало тем широким планам деятельности, какие он
себе ставил. Усиленная работа быстро истощила организм; 2 июня 1886 г.
Островский скончался в своем костромском имении Щелыкове, не успев осуществить
своих преобразовательных предположений.
Сочинения Островского
издавались много раз; последнее и более полное издание - товарищества
"Просвещение" (СПб., 1896 - 97, в 10 томах, под редакцией М.И. Писарева и с
биографическим очерком И. Носова). Отдельно изданы "Драматические переводы" (М.,
1872), "Интермедия Сервантеса" (СПб., 1886) и "Драматические сочинения А.
Островского и Н. Соловьева" (СПб., 1881). Для биографии Островского важнейшим
трудом является книга французского ученого J. Patouillet "O. et son theatre de
moeurs russes" (Париж, 1912), где указана и вся литература об Островском. См.
воспоминания С.В. Максимова в "Русской Мысли" 1897 г. и Кропачева в "Русском
Обозрении" 1897; И. Иванов "А.Н. Островский, его жизнь и литературная
деятельность" (СПб., 1900). Лучшие критические статьи об Островском написаны
Аполлоном Григорьевым (в "Москвитянине" и "Времени"), Эдельсоном ("Библиотека
для Чтения", 1864), Добролюбовым ("Темное царство" и "Луч света в темном
царстве") и Боборыкиным ("Слово", 1878). - Ср. также книги А.И. Незеленова
"Островский в его произведениях" (СПб., 1888), и Ор. Ф. Миллера "Русские
писатели после Гоголя" (СПб., 1887).
|
| Статистика | 
Онлайн всего: 7 Гостей: 7 Пользователей: 0 |
| Terra Elegance |  |
|
