Биография Сологуб Ф.К.
СОЛОГУБ, ФЕДОР (настоящие имя и фамилия – Тетерников, Федор Кузьмич)
(1863–1927), русский писатель. Родился 17 февраля (1 марта) 1863 в
Санкт-Петербурге. Отец, незаконный сын помещика Полтавской губернии, был
дворовым человеком, после отмены крепостного права портняжил в столице; умер в
1867, и вдова его нанялась в небогатую чиновничью семью «прислугой за все». В
доме интересовались театром и музыкой, водились книги, и Сологуб рано
пристрастился к чтению. Как сообщалось в составленной его женой и выверенной им
Биографической справке (1915), «из первых прочитанных книг совершенно
исключительное впечатление произвели Робинзон, Король Лир и Дон Кихот... эти три
книги были для Сологуба своего рода Евангелием». Не менее существенно, что в
отрочестве он прочел всего В.Г.Белинского («очень волновал и захватывал»), затем
Н.А.Добролюбова и Д.И.Писарева. Н.А.Некрасова знал почти всего наизусть, в
отличие от не столь занимавших его А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова. Под знаком
обостренно-личного восприятия Некрасова, чей настрой вполне отвечал
сосредоточенности Сологуба на горестном ощущении «злой судьбы» бедняка,
сложилось его представление о поэтическом творчестве, в 1880-х годах
скорректированное с оглядкой на С.Я.Надсона и Н.М.Минского («В этой песне не
звуки, лишь стоны одне, / В этой песне не мысли, лишь вопли страданья»).
Пройдя после приходской школы и уездного училища ускоренную
педагогическую подготовку в Учительском институте, девятнадцатилетний Сологуб
отправился с сестрой и матерью, предоставленными его попечениям, преподавать
математику в глухую провинцию – в городок Крестцы Новгородской губернии
(1882–1885), в Великие Луки (1885–1889), наконец в Вытегру (1889–1892).
Учительствовал он усердно и даже написал учебник по геометрии, однако не считал
школьное преподавание достойным себя занятием. Стихи он писал с 12 лет, и, как
гласит Справка, «в юном поэте созрела твердая уверенность в своем призвании, в
заложенных в него поэтических возможностях». Долгое время такая уверенность
особых оснований не имела – за все годы пребывания в провинции Сологуб
опубликовал в «журнальчиках» около десятка стихотворений; но с начала 1890-х
годов положение стало меняться.
В 1891, наездом в столице, Сологуб свел
знакомство с Минским, которого высоко чтил и даже через двадцать лет называл
«идейным единомышленником». На его суд была представлена большая подборка
стихотворений Сологуба (несколько сотен), и они пришлись весьма кстати. Поэты
Минский, Д.С.Мережковский и З.Н.Гиппиус, критик А.Волынский и издатель Л.Гуревич
были заняты преобразованием бывшего народнического журнала «Северный вестник» в
духе «глубоко современного внутреннего перерождения» (Мережковский), манифестом
которого был трактат Минского При свете совести. Мысли и мечты о цели жизни
(1890) – по мнению его рецензента Вл.Соловьева, симптом «общей душевной болезни
нашего времени». Живой иллюстрацией к этому трактату могли послужить стихи
Сологуба 1880-х годов: их некрасовско-надсоновская тематика оформляется как
философская под очевидным воздействием А.Шопенгауэра, в полной мере сказавшимся
уже в 1890-е. Позднее Волынский даже окрестил Сологуба «подвальным
Шопенгауэром», явно имея в виду Записки из подполья Ф.М.Достоевского:
Достоевский был любимейшим автором Сологуба, и характерно, что его религиозный
пафос Сологуба ничуть не затронул, зато превращение «униженных и оскорбленных» в
«подпольных» пакостников и озлобленных мечтателей, склонных к солипсизму, стало
его универсальным сюжетом, лирическим, эпическим и драматическим. Все это вполне
типично для декадентского мироощущения, и у Сологуба декадентство как нельзя
более органично: оно оказывается новой ипостасью его социальной обездоленности,
возведенной во вселенский масштаб и в метафизическое достоинство.
Действительность обличается, отвергается и изничтожается; на ее месте возникает
образ мироздания, в котором безраздельно царят «ложь и зло», в основном
соответствующие «воле и представлению» Шопенгауэра. В этом ключе в 1890-е годы
определяется потенциальное содержание и разрабатываются мифологемы (большей
частью квазирелигиозные) творчества Сологуба.
С 1892, переселившись в
Петербург и продолжая преподавать в школе, он становится постоянным и
плодовитейшим сотрудником «Северного вестника», где получает и свой
«аристократический» псевдоним: им стала изуродованная для юридической
безопасности известная графская фамилия. Стихи его обильно печатаются во многих
петербургских журналах и газетах; он пишет «множество рецензий, заметок и
статей» (в частности, ведет в 1894–1895 в «Северном вестнике» обозрение Наша
общественная жизнь), заканчивает и печатает в 1896 первый роман из
провинциальной учительской жизни Тяжелые сны; с 1892 работает над вторым
романом, где жизненный материал и тематика первого переоформляются под знаком
бесовщины и в образах «пляски смерти». Выходят его сборники Стихи. Книга первая
(1896) и Тени. Рассказы и стихи (1896). (Высоко оцененный З.Гиппиус рассаз Тени
был принципиальной декларацией отторжения художественного творчества от
действительности, его заведомой никчемности). Как правило, Сологуба причисляли к
зачинателям поэтического символизма, поскольку он выступал рядом с ними на
страницах периодических изданий и пользовался среди них особенно высокой
репутацией. Но, как замечает Волынский, Сологуб лишь «примыкал к ним», и
добавляет: «...я лично не видел ничего символического в поэзии Сологуба... Это
был не символист, а декадент в самом высоком смысле слова». При некоторой
общности умонастроения существенные различия между Сологубом и символистами
выявились в период его наибольшей популярности – в 1905–1914 и после 1917.
Однако во время общественного подъема начала 1900-х и Минский, и Мережковские, и
Бальмонт, и Белый, и Сологуб занимали близкие позиции на левом фланге
революционных событий. При этом Сологуб, принципиальный богоборец, был гораздо
последовательнее соратников: в его понимании вся действительность была игралищем
злой воли, являющей миру двусмысленный образ Богодьявола («Змий, царящий над
вселенной»), и вся подлежала изничтожению: «подвиг... поэта в том, чтобы сказать
тусклой земной обычности сжигающее нет; поставить выше жизни прекрасную, хотя бы
и пустую от земного содержания форму». В итоге «славнейший подвиг и величайшая
жертва – подвиг, приводящий к смерти, жертва жизни». Разрушительный,
богоборческий пафос вдохновляет бесчисленные «зажигательные» стихи Сологуба,
появлявшиеся в сатирических журналах революционной поры «Зритель», «Сигнал»,
«Молот», «Вольница» и др. и отчасти собранные в его пятой книге стихов Родине
(1906), а также его пропагандистские Политические сказочки (1906) – «жалящие
пародии на духовенство и власть» (А.Белый). Своеобразную поэтическую экспозицию
борьбы с реальностью мира представляют собой его самые знаменитые, шестой и
седьмой стихотворные сборники Змий (1907) и Пламенный круг (1908). Его статья Я.
Книга совершенного самоутверждения (1907) стилизована под библейские
пророчества; программная поэма называется Литургия мне (1908). Сологуб
выдвинулся в первый ряд литераторов и стяжал всеобщее читательское признание
после публикации его законченного в 1902 второго романа Мелкий бес, появившегося
в 1905 в журнале «Вопросы жизни», а затем (1907) вышедшего несколькими изданиями
и прочитанного, по словам Блока, «всей образованной Россией». Роман был
воспринят как своевременное объяснение торжества реакции; мистификация
обывательской стихии превращала российскую провинциальную действительность в
некую дьяволическую свистопляску. Неподвластны ей оказывались лишь потаенные
эротические игры отрока и отроковицы. Эту тему продолжают опубликованные в
альманахах и сборниках новые романы Навьи чары (1907–1909) и Дым и пепел
(1912–1913), в значительно переработанном виде объединенные под названием
Творимая легенда и занявшие три последних тома 20-томного собрания сочинений
Сологуба, законченного в 1914. Здесь всевластию обывательщины и мятежному
разгулу противопоставляется апофеоз оторванного от действительности и
сопричастного смерти творческого воображения. Скандальный успех романа был
обусловлен его нарочитым эротизмом, критика это произведение единодушно осудила.
В предвоенное время в центре внимания оказывается драматургия Сологуба, в
которой мифологические и фольклорные сюжеты служат проповеди его излюбленных
философических идей: трагедию Победа смерти (1907) ставит в театре
Комиссаржевской В.Э.Мейерхольд; «пьесы-буффонады» Ночные пляски (1908) и Ванька
Ключник и Паж Жеан (1908) – Н.Н.Евреинов. Война и революции 1917 отодвинули
творчество Сологуба далеко на задний план. Падению его славы и престижа
способствовали его обильные ура-патриотические журнальные стихи, отчасти
собранные в книге Война (1915). Февральскую революцию он восторженно
приветствовал, большевистское переустройство действительности воспринял как
очередное торжество зла и лжи, противопоставить которому можно было лишь упорное
художественое творчество, что он и пытался делать в поэтических сборниках,
включавших преимущественно новые стихи, – Одна любовь (1921), Фимиамы (1921),
Свирель (1922), Чародейная чаша (1922), Великий благовест (1923). Выходили они
ничтожными тиражами и никакого читательского интереса не вызывали. «Его никто не
знал. Его нигде не ждали... Жизнь отвергала его», – вспоминал будущий
председатель Союза советских писателей К.Федин. В Справке (1915) сообщается, что
«прилежная работа над стилем и языком склоняла Сологуба» к художественному
переводу. До войны ему особенно удались переводы драм Г.Клейста, осуществленные
совместно с женой, переводчицей и критиком Ан.Н.Чеботаревской (1876–1921), а
также стихотворения П.Верлена (1908) – итог 17-летней работы. В 1923 его
переводы из Верлена вышли в дополненном и переработанном (далеко не всегда
удачно) виде. Большей частью он переводил с французского и немецкого. Кандид
Вольтера и роман Мопассана Сильна, как смерть и поныне печатаются в его
переводах. Оценивая творчество Сологуба через десять лет после его смерти,
В.Ходасевич писал: «Вероятно, от Сологуба останется некоторое количество хороших
и даже очень хороших стихов... В пантеоне русской поэзии он займет приличное
место – приблизительно на уровне Полонского: повыше Майкова, но пониже Фета». К
этому можно добавить, что около трети его стихотворного наследия до недавнего
времени оставалось неопубликованным, а опубликованным стихам самые придирчивые
критики не отказывают в своеобразии поэтической структуры, особой музыкальности
и ритмическом богатстве. Умер Сологуб в Ленинграде 5 декабря 1927.
|
| Статистика | 
Онлайн всего: 4 Гостей: 4 Пользователей: 0 |
| Terra Elegance |  |
|
