Биография Суриков И.З.
Суриков Иван Захарович (1841-1880) - даровитый поэт-самоучка, один из самых
выдающихся представителей своеобразной плеяды поэтов-самородков,
поэтов-страдальцев (Раззоренов, Дерунов, Тарусин и др.), выросшей из народной
среды и развившейся на русской почве в первые десятилетия пореформенной эпохи.
Тяжелые условия жизни поэта преждевременно свели его в могилу, не давши ему
возможности проявить свой талант во всей яркости. Родился С. 25 марта 1841 г. в
маленькой деревушке Новоселове, Юхтинской волости, Углицкого уезда, Ярославской
губ. Отец его, оброчный крестьянин, жил в Москве, — куда еще в молодые годы ушел
на заработки и где был на побегушках, служил приказчиком «по овощной части», а
затем открыл собственную овощную лавочку, — и лишь изредка наезжал в деревню,
чтобы навестить жену и родных. Будущий поэт, тихий, слабый и болезный в детстве,
до девяти лет жил в родной деревне, которая своим простым, мирным и спокойным
укладом и своими красотами на всю жизнь оставила в нем неизгладимое впечатление,
— впоследствии в его стихотворениях часто встречаются деревенские мотивы. В 1849
г. он вместе с матерью переехал к отцу в Москву. Городская жизнь с ее шумом и
гамом, грязью и отсутствием простора, удушливым и отравляющим воздухом
подействовала на впечатлительного мальчика самым тягостным образом, и он стал
еще тише, еще молчаливее и запуганнее. На десятом году он был отдан для обучения
грамоте двум пожилым девушкам разорившегося купеческого рода, сестрам
Финогеновым, одна из которых выучила своего ученика гражданской и церковной
азбуке, чтению, письму палочек и букв по старинным прописям, а другая, женщина в
высшей степени религиозная, ввела его в область житий святых, подвижников и пр.;
эти сказания действовали на мальчика так сильно, что он порою сам мечтал об
иночестве, о спасении души в «лесных дебрях» или в «тихой матери-пустыне». Как и
всякая даровитая натура, С., едва выучившись грамоте, с жадностью набросился на
чтение, причем поглощал все, что попадалось под руки, — сказки, путешествия,
романы. Между прочим, он наткнулся также на несколько романов Мерзлякова, песен
Цыганкова и басен Дмитриева и за чтением этих стихотворений, по собственному
признанию, впервые сам почувствовал смутное влечение к поэзии. Привыкнув учиться
грамоте «на старинный лад», нараспев, мальчик и стихи не читал, а распевал; эта
манера осталась у него почти на всю жизнь и сослужила ему известную службу:
когда он начал сам писать, то размер стихов долгое время проверял пением,
оставив этот «натуральный» метод только значительно позже, когда познакомился с
теорией стихосложения. Еще более приохотил его к чтению живший в одном доме с
ним мелкий чиновник, «отставной семинарист» Ксенофонт Добротворский, неудачник и
с виду угрюмый пессимист, но в сущности человек добрейшей души, к тому же
имевший недурную библиотечку.
Как только мальчик несколько подрос и
отец заметил, что сын может быть ему полезен в торговле, он поспешил засадить
его за прилавок, вооружившись вместе с тем против склонности мальчика к чтению и
против завязанных им у Добротворского знакомств с несколькими интеллигентными
лицами. Строгости, почти гнет отца тяжелым образом отражались на С., но своего
любимого занятия он не бросил и урывками, украдкой поглощал книгу за книгой.
Смутное влечение его к поэзии вскоре реальным образом выразилось в форме
стихотворения, написанного им под сильным впечатлением пожара, случившегося в их
доме. «Дерзай, юноша», сказал ему Добротворский, прочитавший этот первый опыт.
Похвала из уст такого непогрешимого, по мнению С., человека окрылила его, и за
первым стихотворением последовал ряд пьес, написанных преимущественно в форме
песентябрь Уже в этих опытах, из которых сохранились только немногие,
чувствовался талант, светилось искреннее чувство и искрилась теплота, хотя, как
произведения незрелые, они страдали, разумеется, значительными недостатками —
неточностью образов, отсутствием простоты и пластичности, подражанием, иногда
манерностью. При тех условиях, среди которых он жил у отца, работать над
усовершенствованием стиля и устранением недостатков было чрезвычайно трудно, тем
более, что малообразованный юноша только инстинктом поэта чувствовал недостатки
своих стихотворений, но ясного представления об этом он не имел и иметь не мог.
К 1857 г., т. е. когда С. было 16 лет, из написанного им составилась довольно
объемистая тетрадь, которую он, по совету своих друзей и ос рекомендательным
письмом профессора К. Ф. Рулье, отнес к одному из русских поэтов. Последний
принял в нем теплое участие, указал на недостатки, дал указания, как избежать
их, и пр. Но неблагоприятный отзыв другого поэта, на суд которого С. также отдал
свои опыты, отзыв резкий, почти безжалостный, чрезвычайно тяжело отразился на
молодом таланте. С. однако не пришел в полное уныние и не забросил своих
занятий, но стал к своему творчеству относиться серьезнее и строже, начал в
трудиться над обработкой стиха и формы, над звучностью, плавностью и краткостью
стиха, — и эта упорная работа постепенно привела его к простоте и художеству
образов. Этот период в жизни С. совпал со временем расцвета торговых дел у его
отца, открывшего еще одну лавку, значительно больше первой. С. хотя и просиживал
долгими часами за прилавком и отчетностью, все же имел и некоторое свободное
время, которое он целиком мог посвящать своим любимым занятиям. Но скоро отец
его, возбужденный успехом и сгорая нетерпением быстро разбогатеть, начал играть
на скачках; дела его приняли дурной оборот. Чтобы забыться, он стал пить, и это
окончательно его разорило. Пришлось закрыть сначала большую, затем и меньшую
лавку; отец уехал в деревню, а С. вынужден был поступить в подручные к своему
дяде, брату отца, старику придирчивому и капризному, имевшему тоже овощную
лавочку. Жилось С. у дяди еще хуже, чем прежде — весь его день уходил на
подметание лавки, услуги покупателям и развозку на тачке товаров по заказчикам.
В это время, длившееся около 11/2 лет, С. должен был почти совсем забросить
любимое чтение и совершенно прекратить занятия над усовершенствованием своего
дарования. Когда жизнь у дяди стала совсем невыносимой, С. продал все, что мог,
сколотил кое-какие гроши, за 10 руб. снял маленькое помещение на Тверской и
вместе с матерью стал скупать и продавать старый лом железа, меди, тряпье и др.
Торговля пошла довольно бойко, особенно когда стали продавать также уголь,
сначала древесный, а затем и каменный. В 1860 г. С. женился на сиротке M. K.
Ермаковой, с которой жил вполне счастливо до конца
жизни.
Самостоятельность С. позволила ему вернуться вновь к своим
любимым занятиям. К этому времени относится его знакомство с поэтом А. Н.
Плещеевым, который в опытах С. признал зачатки яркого таланта, отнесся к нему
весьма сочувственно и поощрил его к дальнейшему творчеству и самообразованию.
Несколько наиболее удачных стихотворений Плещеев передал Ф. Б. Миллеру,
редактору «Развлечения». Первое из них появилось в этом журнале в 1863 г.
Окрыленный успехом, С., как истинный талант, стал еще строже относиться к своим
произведениям и, при теплом участии Плещеева, еще усерднее работать над
совершенствованием стиха и формы. Жизнь С., хотя и трудная, стала кое-как
налаживаться. Но вскоре умерла его мать, а из деревни приехал отец, который,
поселившись у сына, стал вести нетрезвую жизнь, а затем женился во второй раз на
раскольнице, оказавшейся женщиной тяжелого и сварливого характера. С. вместе с
женою ушел от отца. Началась жизнь, полная тяжелых страданий, лишений и
скитаний, пошли бесконечные поиски работы. С. испробовал всякие профессии — был
переписчиком, снова поступил в подручные к своему дяде, но не вынес его гнета и
ушел, наконец, поступил учеником в типографию, но, проработав всего несколько
дней, заболел и слег. Нужда в семье была страшная, все было продано и заложено;
дело дошло до того, что С., оправившись несколько от болезни, одно время
помышлял даже о самоубийстве. После ухода мачехи, обобравшей своего мужа, С.
переселился к отцу и вновь принялся за торговлю и за перо. Произведения его
стали появляться в ряде журналов — «Развлечении», «Воскресном досуге»,
«Иллюстрированной Газете». Талант его постепенно крепнет, принимает определенное
направление, известность его растет. Несмотря на это, печатают его не всегда
охотно. «Если бы я рассказал тебе мои неудачи (литературные), — пишет он по
этому поводу в 1872 г. И. Г. Воронину, — ты бы верно сказал: как это тебя
угораздило все вынесть и не пасть духом?.. Да вот, устоял же... Только робкий
дома сидеть остается». В 1870 г. одно из его стихотворений появилось в «Деле», и
с этих пор С. стал часто печататься в этом журнале, поощряемый издателем
Благосветловым и стоявшим близко к редакции A. K. Шеллером. В 1871 г. отпечатано
первое собрание его стихотворений, в которое вошло 54 пьесы.
Сам
поэт-самоучка, С. чрезвычайно сочувственно относился к таким же, как и он,
самородкам, гибнущим под тяжестью неблагоприятных житейских условий. Чтобы
поднять в них дух и веру в себя, он через публикацию призывает их объединиться и
издать свой сборник, сборник исключительно поэтов-самоучек. Целый ряд их
отозвалось на призыв С., и он организовал кружок, в который вошли Тарусин,
Кондратьев, Дерунов, Раззоренов, Григорьев, Радиенов, Козырев (питомец С.) и др.
Кружок, полный оживления, энергии и обмена мыслей, в 1872 г. выпустил свой
первый альманах «Рассвет». Это было лучшим временем С. В этот же период он
написал ряд былин, сказаний и поэм: «Садко» («Вестн. Евр.", 1872), «Богатырская
жена», «Василько», «Канут Великий», «Казнь Стеньки Разина», «Правеж», «Удалой»,
— и много простых образных, полных тепла и свежести стихотворений для детей
(печатались в «Детском Чтении», «Семье и Школе», «Воспитании и Обучении»,
«Сборниках» А. Н. Якоби и пр.).
На творчество С. неизгладимую печать
наложила его собственная жизнь, полная горя, лишений и страданий. В своих
простых прочувствованных стихах он правдиво выразил все то, что он пережил и
выстрадал, и не только он, но тысячи и десятки тысяч детей народа. Как его
страдания являются не только личными, ему одному присущими, а характеризуют
целые народные слои, так и его творчество отражает чувства не только его самого,
но и многих пасынков жизни, борющихся с гнетущими условиями жизни и в этой
борьбе изнемогающих. Область житейских невзгод и страданий является лейтмотивом
в произведениях С., и только в этой области он остается самим собою — настоящим,
непосредственным лириком: с глубоким чувством и неподдельной искренностью
оплакивает он тяжелую крестьянскую долю, скорбит о погибших в жизненной борьбе
силах, об униженных и оскорбленных, мучается людским бессилием вообще и своим в
частности. Вне этого же он часто впадает в риторику, перестает быть самим собою
и обнаруживает явные следы подражания Кольцову, Некрасову, Никитину,
Михайлову-Шеллеру. Прекрасно удаются С. также и небольшие картинки природы
(стих.: «На берегу», «На дороге», «В воздухе смолкает», «Весной», «На одре», «На
чужбине», «Ночью», «От деревьев тени», «Сон и пробужденье», «Помнишь: были
годы», «У могилы матери» и др.). Характер своего творчества сам С. определяет в
следующем восьмистишии:
Мне доставались нелегко
Моей души
больные звуки,
Страдал я сердцем глубоко,
Когда слагалась песня
муки.
Я в песне жил не головой,
A жил скорбящею душою, —
И оттого мой стон больной
Звучит тяжелою тоскою.
Еще
ярче проявляется, может быть, эта самохарактеристика в другом стихотворении, где
поэт говорит: «...Грустны песни мои, как осенние дни: звуки их — шум дождя, за
окном ветра вой. То рыданья души, стоны груди больной».
В 1875 г.
вышло 2-е издание «Сборника стихотворений» С., довольно быстро разошедшееся. О
С. заговорила печать, если и не всегда сочувственно, то во всяком случае вполне
серьезно, как о несомненном таланте, а «Общество любителей русской словесности в
Москве» избрало его в свои члены.
Между тем тяжелые условия жизни С.
скоро подорвали его здоровье и силы, и с 1879 г. он начинает серьезно
прихварывать; у него развивается чахотка. Третье издание его произведений,
вышедшее в 1877 г. у Солдатенкова, дало ему кое-какие средства, и он по совету
врачей весною 1878 г. ездил лечиться в кумысолечебное заведение (в Самарских
степях), а в 1879 г. с той же целью некоторое время жил в Крыму. Но было уже
поздно; чахотка прогрессировала, и дни его были сочтены. 24 апреля 1880 г. он
умер и похоронен на Пятницком кладбище в Москве. В апреле 1910 г. в Москве и
отчасти и в других городах литературными обществами праздновалась память
30-летия со дня кончины С. и на могиле его был сооружен
памятник.
Стихотворения С. выдержали 4 издания. Лучшее из них
последнее (М., 1885 г.), при котором помещен и подробный биографический очерк
жизни С., написанный его другом, Н. А.
Соловьевым-Несмеловым.
Важнейшим материалом для биографии С. являются
его письма к различным лицам (напечатаны при 4-м издании его произведений) и
упомянутый «Биографический очерк С.» Соловьева-Несмелова (там же); неполные
сведения разбросаны в повременной печати; «Голос», 1880 г., No 118 (некролог),
«Иллюстрированная Газета», 1871 г., No 17. В связи с 30-летней годовщиной со дня
смерти С. в газетах петербургских («Новое Время», «Русь», «Речь») и московских
(«Голос Москвы», «Русское Слово») от 23—25 апреля 1910 г. помещены более или
менее беглые статьи, посвященные жизни и творчеству С.
|
| Статистика | 
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
| Terra Elegance |  |
|
